Любимая,—
жуть! Когда любит поэт,
Влюбляется
бог неприкаянный.
И
хаос опять выползает на свет,
Как
во времена ископаемых.
Глаза
ему тонны туманов слезят.
Он
застлан. Он кажется мамонтом.
Он
вышел из моды. Он знает — нельзя:
Прошли
времена и — безграмотно.
Он
видит, как свадьбы справляют вокруг.
Как
спаивают, просыпаются.
Как
общелягушечью эту икру
Зовут,
обрядив ее,— паюсной.
Как
жизнь, как жемчужную шутку Ватто,
Умеют
обнять табакеркою.
И
мстят ему, может быть, только за то,
Что
там, где кривят и коверкают,
Где
лжет и кадит, ухмыляясь, комфорт
И
трутнями трутся и ползают,
Он
вашу сестру, как вакханку с амфор,
Подымет
с земли и использует.
И
таянье Андов вольет в поцелуй,
И
утро в степи, под владычеством
Пылящихся
звезд, когда ночь по селу
Белеющим
блеяньем тычется.
И
всем, чем дышалось оврагам века,
Всей
тьмой ботанической ризницы
Пахнёт
по тифозной тоске тюфяка,
И
хаосом зарослей брызнется.
Комментариев нет:
Отправить комментарий